Казалось, будто ещё вчера Карлос закончил Хогвартс и наконец-то вышел в реальную жизнь. Ещё буквально вчера вечером он гулял с бывшими однокурсниками в Хогсмиде и налегал на огневиски. Но стоило парню увидеть каким количеством работы завалили его в аврорате, парень ту же вспоминал о том, что он уже больше не беспечный школьник, а стажёр в Министерстве Магии. Пора бы ему уже забыть о былом веселье, беззаботности и гулянках - в аврорате таким людям места нет. Вот и сегодня ему пришлось заниматься бумажной волокитой, которая, честно говоря, ему изрядно поднадоела. Что ж, радовало только то, что не он один так думал - его старые сокурсники, Джеймс и Сириус, тоже едва выдерживали всю эту многочисленную бумажную работу. Оставалось лишь надеяться, что сегодняшней день принесет им хоть что-то новое для разнообразие.
О чудо! Его мольбы услышаны и их наставник зовёт троицу парней к себе в кабинет для важного дела. Потирая в предвкушении перестрелки с Пожирателями руки, Карлос уже на всякий случай взял в руки свою палочку, готовясь в любой момент аппарировать подальше отсюда и задать жару последователям Того-Кого-Нельзя-Называть. Но, к глубочайшему удивлению и разочарованию парня, ничего такого явно не предвиделось на сегодня. Мистер Уайт позвал их не ради очередной стычки с тёмными магами, а ради какой-то...записки?
"И это всё? Одна жалкая записка? Класс, прям то, о чём я всегда мечтал! С таким же успехом я мог бы в "Ежедневном пророке" работать. Там я хотя бы какой-то работой занимался, да и за возню с бумажками мне бы платили", - восторженное и полное решимости лицо Карлоса тут же потускнело, а прежняя улыбка, что появилась буквально на несколько минут, тут же куда-то исчезла, оставив себе на замену гримасу полного безразличия.
- Я выписал те слова, которые как бы выделены. Вот смотрите: истина в словах, месяц остался, осторожен, где проход, название, ориентир. Смерть жизнь, бежит и снова ориентир. Если мой мозг еще не отсох при обнаружении сего шедевра поэзии, то общая суть текста такова: кто-то оставил какую-то хрень на границе между нашим миром и магловским. Еще там что-то про огонь и смерть, которая встречает жизнь. Вы, случаем, не знаете, есть ли в лондонских крематориях порталы?.. Впрочем, смерть жизнь может встречать где угодно. Метаморфозы хуевы…Что еще такого есть в Лондоне, чтобы оно при этом «бежало» и «спотыкалось»? Что-то мне подсказывает, что дело во времени. Не хотите смотаться к Вестминстерскому дворцу? - за что он любил своего начальника, так это за прямоту и излишнюю эмоциональность. Скорее всего, именно эти черты находили отражение и в его собственном характере, так что кому как не Карлосу понимать состояние мистера Уайта сейчас?
- Стоп, стоп, стоп, парни, давайте притормозим. Смысл нам мотаться в Вестминстерский дворец, мистер Уайт? Что мы там найдем? Мне нравится догадка Сириуса по поводу вокзала Кингс-Кросс, да и звучит логчино. Если Пожиратели и хотят устроить какую-то заварушку, то лучшего места просто не найти. Но мы же все знаем, что вокзал не единственное место, где "маги проход свой скрывают". Каждый из нас в свои 11 лет так или иначе бывал в этом месте. В Лондоне есть лишь одно магическое место, которые попросту невидимо для магглов от слова совсем - бар "Дырявый котёл". Сами подумайте - это заведение находится на пересечении между двумя мирами, о чём, как я полагаю, в записке и говорится. "Особо сильно бежит, выделяется, об ориентир спотыкается"... Чаринг-Кросс-Роуд, маггловская улица, откуда маги могут попасть на Косую Аллею, пересекается с Косой Аллеей, 1, как раз та самая улица, которая видна только нам, магам. Да, для магглов этого места фактчиески нет на карте, но сами подумайте - сколько магов каждый день собирается в этом баре для дружеской беседы? Будь я на месте Пожирателей, я бы выбрал именно это место для очередной перестрелки или атаки на невинных жителей магического Лондона, - хотя Карлос никогда не обладал выдающимися аналитическими способностями, додуматься до возможного места расположения артефакта, о котором идёт речь, он всё же сумел.
- Но что ещё за артефакт, о котором они тут пишут? Я слышал, что на днях очередной бедняга слёг в больницу Святого Мунго, но отчего - медики не говорят. "Истина в словах"...Если эта записка - дело рук Пожирателей, то возможно именно Сам-Знаете-Кто решил сыграть с нами в игру и подкинуть очередную проблему в виде загадочного артефакта. Если он и создал эту вещь, то, возможно, только возможно, она срабатывает стоит только кому-то произнести имя Тёмного Лорда. Но это просто мои догадки, ничем необоснованные, так что я могу быть вполне неправ, - хоть и не хотя, но вчитавшись в первые строки послания, Карлос подпёр правой рукой подбородок и, задумчивая почёсывая его указательным пальцем, погрузился в свои раздумия.

Ремус чувствовал себя бесконечно отдохнувшим в лазарете. Наверное, это было единственное место, куда он был периодически рад попадать. Не то, чтобы он не был рад друзьям, но после полнолуния, единственное, о чем он мечтал – это спать ближайшую вечность непробудным сном. И именно этим юноша и занимался в больничном крыле. Мадам Помфри – просто ангел во плоти. Ремус всегда просил поставить ширму рядом с его кроватью, тем самым ограждаясь от всех возможных посетителей, которые могли зайти принять зелье от простуды или наложить повязку на порез. Его собственные потрепанности же делились на две категории: клыки и когти самого себя и мелкие потрепанности от столкновений с камнями и ветками. Со второй категорией колдомедик Хогвартса справлялась без проблем за несколько минут. Первые же были поводом остаться на пару дней в больничном крыле. Несмотря на неприятные ощущения, которые приносили ему заживающие раны, он сладко спал, приходя в себя за те три дня, что шатался по округе. Мадам не задавала лишних вопросов, и без того все зная. Она лишь следила, чтобы Ремус соблюдал режим питания (с этим проблем после полнолуния не было – ел юноша за троих) и вовремя менял повязки. Да и те меняла ему сама. Друзей пускали только по часам, да и то он больше требовал рассказывать подробно, что происходило на уроках, а также показывать, сколько в учебниках они прошли за те дни, что Люпин-младший пропустил. В оставшееся же время оборотень либо нежился с подушкой в царстве Морфея, либо писал конспекты, чтобы догнать по учебе. В целом это были прекрасные два дня, но он уже ужасно скучал по друзьям, а потому был невероятно рад к ним вернуться: к разговорам по полночи и к ранним подъемам, к которым никогда не высыпаешься.
Утром старосту факультета ждали свои дела. Иногда случалось такое, что юноша мог ходить по школе один, без окружения друзей. Во-первых, его ждало собрание старост, где было необходимо услышать наставления, особенно, что касалось поведения студентов в Хогвартсе. Разговоры о грядущих экзаменах, о том, что стоит серьезнее относиться к патрулированию этажей. В этот раз именно патрулирование выпало на плечи Люпина, чем он и занялся. Конечно, он мог последовать совету друзей и схитрить – спрятаться в комнате, отслеживать нарушителей по карте Мародеров. Могли они даже использовать аргумент, мол, тебе все еще надо отдыхать! Но Рем считал, что есть такие вещи, как долг. И если Дамблдор доверился ему, вручив значок старосты, то, значит, надо вести себя соответствующе хотя бы иногда!
Патрулирование он провел в одиночестве, до обеда. После чего передал девочке с Когтеврана эстафету отлова первокурсников, практикующих в коридорах магию. И даже согласился с ней, что как-то студентов мало. Интересно, почему?
Только в гостиной Гриффиндора он понял, почему ему почти никто не встретился по дороге, если исключить пару привидений. Хогсмид. Все старшекурсники уже ускакали развлекаться в деревню, а первокурсники явно особо не отсвечивали пока. Да и нечем им пока светить. Пусть опыта выживания в Хогвартсе набираются, молодняк.
Разумеется, Сириус и Джеймс были в комнате. Где они еще могли быть в выходной вдвоем? Хотя, признаться, Луни был удивлен, что не застал в комнате Питера. Оставалось надеяться, что с ним все в порядке. Можно было, конечно, отследить его по Карте, но это гарантировало насмешки со стороны друзей, мол, не будь мамашей, пусть парень хоть немного один побудет, мало ли, чем он там занимается. Потому оставалось только надеяться, что с ним все в порядке. Обычно Люпин предпочитал, чтобы Питер был рядом – это точно гарантировало безопасность четвертого Мародера.
Очередной нелепый разговор. Их не бывает много. Сириус обязательно скажет что-нибудь о занудстве всех этих сборок старост, и что они только отвлекают от прекрасных дел, которые можно сделать за это восхитительное утро. Например, поспать. Или обратить внимание на прекрасных Сириуса и Джеймса. «И, вообще, тебя не было два дня, имей совесть, мы скучали!».
— В Хогсмид? – Рем невольно поморщился. Выбираться в деревню он не особо любил. Там шумно, апрель имел привычку быть очень грязным месяцем, а это означало, что каждый выход на улицу гарантированно выливался в ругань со стороны Филча о том, что они разносят грязь. – Не знаю, хочу ли я выходить на улицу, Сириус…
Однако, эти двое умеют уговаривать. Усталость ли, дела ли – какая к черту разница. Они оба знали, что Ремус все ради них отложит. И он это знал. Но своеобразная прелюдия принесла свои плоды: целых два дня (а это, извините, выходные!) тишины со стороны Мародеров. А это значит, что ему не придется сходить с ума в попытках остановить их от очередной попытки достать Филча или докопаться до Слизнорта.
— Ладно, но потом мы обязательно зайдем в «Писарро», — в ультимативной форме заявил Рем, осознав, что у него сточились перья, да и неплохо было бы поправить дело с тетрадями и пергаментами для домашней работы.
В «Зонко» Люпин особо ничего не делал, больше ходил и посматривал на всякие безделушки, в то время как Джеймс и Сириус набивали карманы сподручными средствами к тому моменту, как их таймер «хороших мальчиков» закончится. Возможно, Реми и купил бы себе какую-нибудь веселящую штучку, но деньги были отложены на подарки друзьям по окончанию учебного года, а карманные, которые давали ему родители, были невероятно скромными. Отец так и не начал разговаривать с ним, как с человеком, даже на письма отвечал в строго-офисной манере, которая скорее походила на общение коллег в Министерстве Магии. Но о том, что происходило в семье, Люпин не распространялся. Он знал, что это повлечет за собой разговоры о том, какой его отец говнюк. А это было последнее, что он хотел обсуждать. Потому и сделал вид, что ему ничего не интересно, опять.
Зато вот в любимом магазине пишущих предметов Люпин оторвался по полной. В бумажный пакет отправились новые перья и пузырьки с чернилами. Пергамент так знакомо и приятно пах, что с ума сойти можно было. И оборотень сиял как солнце, даже несмотря на отвратительную погоду, не переставая улыбаться. Он обнимал свой пакет, чуть шурша им, пока шагал в сторону их следующей остановки.
— И, какого дракла тебе столько письменных принадлежностей понадобилось?
— Как ты мог заметить, Сириус, — важно отметил Люпин, чуть задрав нос. В такие моменты говорил безумно серьезно, но выдавала улыбка на лице, — письменные принадлежности мне нужны для того, чтобы использовать их по назначению… в большинстве случае.
«Три метлы» выглядели дня них, уставших от долгих прогулок, как последнее пристанище. И больше всего на свете он хотел сейчас упасть за один из столиков и опустить пакет в ноги, чтобы немного отдохнуть с кружкой сливочного пива. Колокольчик брякнул над открывшейся дверью, и братьев-Мародеров поглотили шум и суета паба. Люди смеялись, люди пили. И легкость охватывала каждого, кто заходил сюда. Ремус был не исключением. Однако стоило проследить за взглядом Сириуса, как улыбка сошла с лица. Слизеринцы.
— Может, в этот раз все будет спокойно? – это было почти безнадежно, но Луни каждый раз надеялся. Надеялся, и зря это делал, но продолжал. – Джеймс, постарайся не флиртовать слишком долго с Розмертой. Иначе мы состаримся, пока ты исчерпаешь весь свой запас шуток.
И он, тихо посмеявшись, направился следом за другом, стараясь не потерять его в толпе. На слизеринцев он не смотрел. Жизнь научила: чем меньше ты смотришь на людей, тем меньше они замечают тебя. Но не заметить рослого тощего гриффиндорца, покрытого шрамами, было не так-то легко. Сев за свободный стол вместе с Бродягой. Пакет с книгами и тетрадками отправился вниз, освобождая руки старосты Гриффиндора.
— Ладно, я знаю, чего ты ждешь, — закатил глаза Люпин, чувствуя на себе взгляд Сириуса. – Да, вы молодцы, что вытащили меня. Нет, не жалею. Да, был не прав. Счастлив?

С того самого дня, как Аврора Трэверс согласилась на подготовку конференции для международного сообщества магов, сна в её жизни стало ничтожно мало. Под зелеными глазами уже которую неделю поселились синие мешки, которые уже и волшебные крема осветлять банально отказывались — настолько сильно синева въелась в белоснежную кожу волшебницы. Добираться на работу через камин, однако, тоже стало довольно проблематично — от рассеянности Аврора часто находила летучий порох и сажу в своих белокурых волосах, тщетно пытаясь смыть эту напасть чудо шампунями. Раньше внешность значила для неё всё, она любила быть красивой, но эта проклятая работа настолько вила верёвки из её юного организма, что на этом она как-то не акцентировала внимание, но мысленно поклялась себе, что после всего этого уедет куда-то где будут теплые источники, пар и отдохнет там на славу.
Утро в Министерстве магии выдалось довольно тяжелым, потому что помимо постоянных сов, что приходили от поставщиков разной логистики, Аврора вынуждена была ещё и разбираться со своей начальницей, миссис О’Нил, которой приспичило вызвать свою сотрудницу на важный разговор, как та сама выразилась. Легонько постучав в дверь, Аврора услышала привычное «Можно!» и вошла, плотно прикрыв за собой дверь.
— Миссис О’Нил, Вы хотели поговорить? — начальница жестом пригласила Аврору присесть напротив и склонила голову на одну сторону, будто бы пытаясь узнать что-то из внешнего вида блондинки. Аврора изо всех силы вычесывала летучий порох пару мгновений назад в уборной, а потому сейчас просто надеялась на то, что выглядит привычно.
— Да, мисс Трэверс. Дело в том, что вчера Вы, вместо того, что отправить смету на проверку мне, отправили её сразу главе отдела, — волшебница нахмурилась и уложила руки на стол, коснувшись края лежащих там бумаг, Аврора же села в кресло поглубже, приготовившись к словесной атаке начальства.
— Миссис О’Нил, Вы были заняты вчера, Вас не было на месте, а дедлайн подходил к концу дня, у меня не было… — вскользь отмечая то, что начальница становится злее, Аврора постаралась улыбнуться как можно добрее, сглаживая эту агрессию.
— Я бы с радостью проверила её, не прыгая Вы через голову, — лицо волшебницы в возрасте исказилось и тут же слегка смягчилось, при виде грустного лица Авроры, — К счастью, там не было ошибок и я не получила из-за Вас крендельков с перцем, и делая скидку на то, что водоворот радостных событий закружил Вас с головой, я прощу Вам эту оплошность, — Аврора мысленно прокричала счастливое «да» и готова была уж выйти из кабинета, как услышала продолжение речи, — Но все же. Поставщиков воды нужно сменить, так же Вы должны лично обойти глав отделов и до этого подготовить список людей, которые примут участие в конференции от лица Министерства — намекаю, что они должны быть компетентны в вопросах денег и стандартов. А так же...
Аврора тяжело вздохнула и покинула кабинет начальницы, когда полностью записала весь список того, что ей предстоит ещё сделать. Раздражение — это именно то, что она чувствовала, когда тем же полуднем шла по коридору с готовыми списками потенциальных участников по коридору этажа. Конечно, зачем посылать сов? Аврора же может и сама. Бумаги в её руках помялись, и она судорожно перечитывала списки фамилий, чтобы убедиться в правильности написания каждой — если она ещё и напишет неправильную фамилию, в следующий раз начальница скормит её на милость василискам.
Список потенциальных участников включал в себя и Монгомери Гойла, её будущего супруга, что Аврору вводило в некое подобие ступора — как это она станет женой? Впрочем, радости это особо не вызывало, но всем лицам вокруг она улыбалась и старалась светиться счастьем, скрывая все проблемы внутри себя и внутри своей небольшой семьи.
Выходя из очередных дверей, Аврора улыбнулась как можно добрее, ведь встретила того, о ком думала последние десять минут — мистер Гойл собственной персоной. Чрезвычайно довольная физиономия. Аврора уже было подошла вплотную к мужчинам, которые стояли в коридоре, не сразу фокусируя взгляд на происходящем в целом, как только почувствовала, что платформа под ногами стала шаткой и следующим шагом она к собственному ужасу поняла, что осталась без каблука.
— Привет, милый, — любезно произнесла девушка и оперлась на одну из панелей у стенки и тяжело вздохнула, — Вот же ж… А палочка осталась в офисе.

Веселье и непринужденность - такая атмосфера всегда царила на уроках магловедения. Профессор Квирелл, не отличающийся строгостью, позволял своим ученикам некоторые вольности, отчего его уроки пользовались популярностью у всех любителей халявы. Забавным и наивным простачком, с чьих уроков без проблем можно было отпроситься, чтобы лишний раз порепетировать в хоре, считала его Грета. Мелиндра, ее лучшая подруга, звала его проще - тюфяк. Смешное определение, и как нельзя более точно описывающее преподавателя магловедения.
Грета выбрала этот предмет, чтобы как-то забить учебные часы и находила его очень забавным, но глубоко удивлялась зачем это нужно Мелиндре - маглорожденной волшебнице, которой вовсе не нужны путаные и смешные объяснения профессора Квирелла. Правда, вздумай Грета сказать такое подруге - не обошлось бы без ссоры. Более того, сдать магловедение может даже новорождённый, а Мел не выбирает легких путей. Обычно.
Вокруг раздались смешки и Грета сообразила, что заплутав в своих мыслях совсем потеряла нить разговора. Кажется кто-то из ее однокашников травил магловские анекдоты. Девушка с опозданием усмехнулась шутке и над ее ухом тут же раздалось:
- Как это может быть смешно? Какой-то абсурд.
Герда удивленно обернулась, и обнаружила рядом Эвана Розье. Что он вообще здесь забыл?Сжатые губы, равнодушный взгляд, надменная поза - весь его вид говорил о неудовольствии. Девушка не могла припомнить, чтобы хоть раз видела слизеринца на магловедении. Этот предмет редко посещали выходцы из чистокровных семей. Тем более таких как Розье.
Грета хотела как-то поприветствовать его, но стена отчуждения, которой он окружил себя, отбила всякое желание. Вместо этого девушка откинулась на стуле и обменялась многозначительными взглядами с сидевшей позади подругой.
Однако ее новый сосед по парте вовсе не собирался молча валять дурака, ожидая окончания пары. Все свое недовольство он тут же вылил на беспомощного Квирелла, тут же запнувшегося, растерявшего всю уверенность. Сам же Эван сидел, раздувшись от собственного эго как флоббер-червь. Грета мысленно усмехнулась такому сравнению. Очень ему подходит.
- Если бы ты присутствовал на других уроках, ты бы знал, на какие ухищрения способны маглы, чтобы облегчить себе жизнь. Некоторые их изобретения очень интересны, и полезны в том числе и для магов.
Профессор Квирелл благодарно улыбнулся Грете и она улыбнулась ему в ответ. Но похоже ее вмешательство только подогрело раздражение Эвана и он, вперившись в нее пронзительным взглядом, довольно грубо ответил:
-Я очень не люблю когда меня перебивают. Чтоб я ещё хоть раз зашёл на этот поганый урок, полный магловских фанатов.
За спиной раздалось громкое фырканье Мелиндры. Девушка кожей чувствовала, как закипает ее подруга, ненавидящая зазнавшихся чистокровок и готовая вот-вот сорваться на высокомерного юношу. Сама Грета относилась к чистоте крови с изрядным безразличием. Чистокровки, полукровки, маглорожденные - все эти определения были для нее пустым звуком и она не делила людей по этому принципу. У нее было полно друзей совершенно разного происхождения. Зато она делила всех на хороших и мудаков. Таких, как ее новый сосед по парте.
- Слишком много чести - еле слышно проворчала девушка. Этот слизеринец раздражал ее как никто другой.
Остаток урока прошел относительно спокойно, но непринужденная атмосфера развалилась, никто больше не смеялся и историй не рассказывал. Профессор Квирелл, вероятно впервые в жизни, затаил обиду на класс, так как задал целых четыре свитка на доклад. Да еще и в паре! Герда чувствовала несправедливость, ведь она одна заступилась за профессора, а в пару ей достался тот самый плохо воспитанный неотесанный грубиян. В груди стоял ком раздражения и она слишком резко запихивала свои вещи обратно в сумку. Развернувшись к "напарнику" Грета открыла рот, чтобы договориться о встрече, но юноша опередил ее. Его слова, словно по мановению палочки, вскипятили в ней гнев.
- Подумать только, Эван Розье не может справиться с докладом по магловедению - вышло слишком громко для того, чтобы ее мог слышать только он. Да, она добрая и наверное понимающая. Но конкретно его она категорически отказывалась понимать. - Кажется столь простая дисциплина совсем не по силам самодовольному, "чистокровному", - с издевкой, - волшебнику. Хотя на мой взгляд, с этим справится даже лукотрус.
Она подошла к нему вплотную, сурово глядя в глаза, цвета поздней осени.
- Через час, будь добр, прийти в библиотеку - в его глазах она видела отражение собственного гнева, и это уверило ее в том, что она все делает правильно. Толкнув его плечом, Грета вылетела из кабинета магловедения. Ей не часто доводилось испытывать такое сильное раздражение. Мел догнала ее на пол дороги в общую гостиную, выражая свою полную поддержку.
Ровно через час она заняла столик в библиотеке, нагрузив его книгами и магловскими брошюрами для доклада. Выводя золотистым пером незамысловатые круги на пергаменте, девушка жалела о брошенных Розье словах. Возможно, не дай она волю гневу, ей удалось бы как-то убедить его прийти. Теперь же, кажется, ей действительно придется делать доклад одной. Грета уронила голову на стол и тихо застонала. Проклятый Квирелл и его четыре свитка! Проклятый Эван Розье...

На трансфигурацию его заставил пойти Розье. Буквально вытащил из кровати, на что Мальсибер огрызался, пинался и просто вёл себя как капризный ребёнок. Да, этот предмет он терпеть не мог, хотя в принципе понимал его и мог сдать экзамен подготовившись за ночь, но провести утро на занятии с кучкой гриффиндорцев вызывало у него отвращение, и он до последнего отпирался. Весомым аргументом стало то, что его, со слов Эвана, просто неаттестуют, и тогда дома его точно ждут неприятности. Гораздо более масштабные, чем в школе. Эмрис порой бесился из-за того, что Розье слишком хорошо знает всю ситуацию его отношений с отцом изнутри, и из-за этого чувствовал себя уязвимым, и каким-то слабаком.
- Да иду я уже! - в последний раз огрызнулся слизеринец, и зло глянул в сторону друга. Если бы он умел испепелять, то Розье давно бы стал кучкой серого пепла, который можно с лёгкостью развеять по ветру. Но в одном тот был прав - надо показать нос на трансфигурации, иначе профессор точно поставит ему неуд, и тогда пиши пропало. - Но не обещаю продолжить не спать на уроке!
Как и предполагалось, в классе собрался весь факультет гриффиндора. Все равны как на подбор - выспавшиеся, довольные, даже весёлые какие-то. Они явно что-то употребляют с утра, промелькнуло в голове у Мальсибера, и он сел рядом со Снейпом, удобно подложив под голову учебник по трансфигурации и продолжая дремать. Последнее, что он помнит, как спросил у Северуса, что они проходят и сам ответив же ему "да плевать впрочем" действительно уснул. Тем более монотонное бормотание профессора усыпляло лучше колыбельной.
Резкий толчок под ребро, потом второй. Эмрис быстро поднял голову, готовый врезать любому, кто разбудил его, но десятки глаз, направленные на него напомнили о том, что он, вообще-то, на уроке находится. И самое поганое в этой ситуации - его о чём-то в данный момент спрашивает профессор. Мысленно выругавшись на неё, он глазами искал поддержки друзей, но те молчали. Розье ему бойкот чтоли устроил? А Эйвери вообще недовольно отвернулся, словно только что вычислил кто тут самое слабое звено. Переспрашивать Мальсибер не осмелился. Выставлять себя дураком перед профессором и классом? Ещё чего! Он посмотрел на Снейпа, думая, что тот ему поможет, но однокурсник лишь протянул листок, на котором был написан вопрос. "Придурок, лучше бы ответ сразу написал, чего тупит то?"
- Как такое можно вообще не знать? Слизеринцам не помешало бы за голову взяться, а то один тупее другого. - как гром среди ясного неба раздался голос ни какого-нибудь гриффиндорца, который спал и видел как опустит факультет Слизерина, а МакДональд, чем сразу обратила на себя внимание не только опешившего от такой наглости Мальсибера, но и всего класса.
- Тогда, МакДоналд, может, ты скажешь? - поинтересовалась профессор, и получив вразумительный ответ от девушки, добавила, - А Вам бы, мистер Мальсибер, лучше пробелы в знаниях подлатать. И ходить на мои уроки чаще!
Смех, улюлюканье. И что он только что прочитал в глазах Розье - "я же тебе говорил?" Он вообще ему друг, или кто? Да, его хорошенько опустили, но не беда. Зато теперь настроение поднялось до невообразимой отметки, благодаря слишком умной гриффиндорки. Девушка навлекла на себя всего лишь одной брошенной вскользь фразой, гнев не только одного Мальсибера. Половина студентов Слизерина, что сидела тут, готовы были разорвать её на части.
Мэри обернулась назад и увидела не уничтожающий взгляд Эмриса, а лишь его улыбку. Такую, коей удосуживалась только она. Облизнувшись, он послал ей воздушный поцелуй, и засмеялся. В голове зрел план, как проучить оборзевшую полукровку, и то, что он придумал, явно ей не понравится. Мэри лишь усмехнулась глядя ему в глаза. Она бросает ему вызов? Да день сегодня удался сполна! Не зря его выпинали на трансфигурацию. Ох, не зря!
Как только урок закончился, и все не спеша стали расходиться, Мальсибер закинул учебник в сумку, довольно потянулся и сказал друзьям, чтобы не ждали его. Они закатили глаза, понимая, что тот что-то задумал, и не задавая лишних вопросов, ушли.
- Профессор, - вдруг обратился Эмрис к женщине, - а можно Мэри мне поможет убрать пробелы в знаниях? - отчего получил непонимающий взгляд в свою сторону от виновницы происходящего. - Она ведь такая умная. Поможет мне.
- Что ж. - профессор порадовалась, что её предметом будут заниматься. В подробности происходящего, и внезапное рвение к учёбе заядлого прогульщика она вникать не стала - Я рада, что Вы, мистер Мальсибер наконец взялись за ум. Идите с мисс МакДональд в библиотеку, и хорошенько подготовьтесь. На следующем занятии я Вас опрошу по полной. - она не была в курсе событий, и не понимала, чего вдруг Эмрис такой добрый к Мэри.
- Ну, мы тогда пошли. - он больно схватил за руку девушку, и силком потащил к выходу. - Пойдём, Мэри. Поучимся? Расскажешь мне, чего ты вдруг такая дерзкая стала!