Я никогда не был особенно разговорчивым: даже когда мама жила с нами, даже когда моя жизнь еще напоминала нормальное детство, я не болтал без умолку, не давая никому вставить и слова. С возрастом ничего не менялось, и бывали дни, когда я не произносил ни единого звука. Просто потому что мне было не с кем разговаривать, да и не о чем. Я не обзавелся приятелями в трейлерном парке, потому что большую часть проводил вне его, прячась где-то от пьющего отца, я обзавелся в колонии, потому что тут все были друг другу врагами.