Ее язвительная усмешка и тот хмык, что следует за его заявлением о силе, не вызывают в нем гнева, напротив - волна холодного, почти безумного веселья поднимается из глубины и вырывается наружу низким, хриплым смехом.
Он смеется не потому, что это смешно.
Он смеется потому, что Лекси в очередной раз оказывается права.